Литературное Посмешище.

Ничего не пишется. Ничего.
Вот, нашкрябал стешок. Ужас.
"Сны разума" называется.
( Read more... )

Детям и девственницам читать нельзя! (Предупредил).

Rock & Roll

( Read more... )

Стешок. Плюс вкуснятина.
( Read more... )

Я заметил, что некоторые интеллигентные индивидуи, обитающие на просторах ЖЖ, жеманно кривят губы при виде моих потуг на словосложение.
Для того, чтобы не подвергать с утра нервному стрессу этих особо эстетирующих особ, с сегодняшнего дня все мои стехи (включая Кукки) уходят по кат.
( Read more... )

Воскресную традицию продолжив,
Решил я: овощ – это тоже пищ.
Жена, моей души порыв учуяв,
Из кухни испарилась, свищь – не свищь.
( Read more... )

Такая тенденция (простите, дамы, за грубое слово) вырисовывается в моих отношениях с ЖЖ.
Многие мои френды считают, что в моём журнальчике можно веселиться, говорить острые и шаловливо-смелые фразы, спорить и не соглашаться.
И ПРАВИЛЬНО СЧИТАЕТЕ!
Да вот бядэ (опять, дамы же, простите) - в журналах френдов это оказывается не комильфо! Стоит мне задать неудобный вопрос, не согласиться с чьим-то мнением, зацепить ЖЖ-человечка за его занозку - и всё это в корректной форме, заметьте! - как тут же следует окрик, одёргивание от гордого хозяина журнала. Мол, Залупин, мой (в смысле, их) журнальчик приятно-добрососедский, политическо-корректный, мягко-расстеленный.
Френды мои потуэкранные!
Не бывает разного Залупина! Нельзя "дружить" его половину в его журнале и стесняться его злостно-ехидной половины в своём. Либо всё, либо - как вчера (как говАривал один пьяница).
Кто ж вам мешает отфрендить меня и перестать извиняться перед своими более культурными френдами за своё знакомство с таким прохиндеем, как я? Я ж не пишу подзамочно, читайте, сколько хотите.
И вот вам в догон сиюминутный стишок в тему:( Read more... )

Я раньше про смерть писал.
А ныне – про лже-любовь.

Любовь у того вассал,
В ком бродит живая кровь.
Напротив ж, где в венах лёд,
Где битва за свой комфорт,
Амура стрела умрёт,
Не взяв неприступный форт.

Несчастлив любви удел,
Где голый расчёт и секс,
Где страсть и слиянье тел –
Животных толчков рефлекс.

Любви не бывает там,
Где ложь погоняет ложь,
Где чувства – как рваный хлам,
И к каждому – ценник в грош.

«И ненависть – злобный волк –
Наследник любви такой», -
Народных пословиц толк
За это стоит горой.

Попала не в глаз, а в бровь
Сей мудрости правота.
Когда сгинет лже-любовь,
Останется пустота.

Жизнь загибает пальцы,
Завязывает Гордиевы узлы,
Натягивает струны на пяльцы,
Эти ниточки - добрым, а эти – злым.

Жизнь бросает камни,
В одного промахнётся, в другого угодит.
У ней с людьми счёт давний,
Не важно, праведник ты или бандит.

У жизни философия простая,
Как лампочка в один ватт:
«Досчитаю вслух до ста я,
Кто не спрятался – тот виноват».

Автором интригующей пьесы
Жизнь закручивает сюжет.
Будто в финале мессы
Поп накрывает фуршет.

Под барабанные дроби
Жизнь опускает нас в страх.
След на земле наш – гробик
Или над морем прах.

Человеческая присказка про землю и пух ...
Соболезнований неискренняя круговерть ...
Не верь экстрасенсам, это только слух,
Нет там жизни, там только смерть.

В деревне.

Затмив собой полёт ночной звезды,
В лазурь небес светило громоздится.
Колхозный конь, забыв про плен узды,
По жухлым травам тощей ланью мчится.

Берёзовая роща на ветру
Качается с бесстыдством пьяной бабы.
В болотистой низине по утру
Расквакались недоенные жабы.

В златых лугах под стрёкотом грача
Подсолнухи качают головами.
Мужик, ступив на грабли, сгоряча
Припомнил мать нелестными словами.

Меж кучных облаков, как знак грозы,
Орёл, раскинув крылья, гордо реет.
В тени полуобглоданной лозы
Навоз у придорожья в кучах преет.

Идиллия. Ни шума, ни забот.
Фитиль свечи, потрескивая, тлеет.
Поэт-блондин, засунув палец в рот,
Сидит в избе и от восторга млеет.

Отринув городскую суету,
Слезу он льёт по деревенской воле.
Закрыв глаза на голь и нищету,
Не зёрна, а стихи сажает в поле.

Эпитетов сорняк цветёт в глуши,
Глаголами нытья земля покрыта.
Нанюхавшись портянок от души,
Сидим мы у разбитого корыта.

В ответ на недавний и небезосновательный упрёк в том, что я не люблю Россию, я написал, с позволения сказать, стихи. Не суди их, судите меня.

Люблю Россию я, но странною любовью.
В ней лести нет и патоковой лжи,
Ни сердца, истекающего кровью,
Ни пафоса, чему цена гроши.

Люблю Россию я, но странно это чувство.
В нём нет отлакированной души,
В кой прячется неискреннего буйства
Искусственность, чему цена гроши.

Люблю Россию я, но странны ощущенья,
Что память пальцем слабым ворошит:
Картинность покаянья и прощенья
Двуличие, чему цена гроши.

Люблю Россию я, но странно послевкусье.
Как будто гидростанция в глуши
Даёт, сгубив реки прекрасной устье,
Энергию, чему цена гроши.

Люблю Россию я, но странный лучик веры
В груди моей беспомощно дрожит.
Гора, чьи мощь и высь не знают меры,
Рождает пшик, чему цена гроши.

Люблю Россию я, но странны вспышки страсти,
Подобно грому в утренней тиши,
Пугающему долгого ненастья
Пророчеством, чему цена гроши.

Люблю Россию я, но странный призрак счастья
Крадётся, и народ, что суд вершит,
Напишет на обломках самовластья:
«Ничтожество, цена тебе – гроши!»