Литературное Посмешище.

У каждого человека, сумевшего достаточно долго продержаться на этом свете, есть мгновение прошлого, к которому тянутся мысленные лучи, преломлённые временем в радужные воспоминания. Событие в континиуме летоисчисления, с каждым уходящим годом уподобляющееся исчезающей точке – vanishing point – на остром ребре недостижимого более горизонта юности. Миг, яркий и краткий, как вспышка суперновы, на фоне необъятной и бесконечной вселенной человеческой жизни. Горячий гейзер, еле видимый сквозь туман прожитого и отмеченный стоградусным штрихом на шкале кипящей эйфории, по отношению к которому человек будет равнять всю свою последующую жизнь с её спадами и подъёмами до тех пор, пока ему будут служить гномики-швейцары при дверях в сужаемые рассеянным склерозом лабиринты седеющей памяти. Строчка... или Фраза... или Восклицательный знак, который – вам казалось – явится лейтмотивом будущего бестселлера с красивым и захватывающим названием «Мой блистательный путь.»
Этот определяющий ещё неосознанную мечту момент не является – точнее было бы сказать, не обязательно является – самым счастливым, но уж точно и не самым печальным событием в судьбе отдельного индивидуума. Это и не свадьба, и не рождение первого (или седьмого) ребёнка, и не выигрыш миллиона долларов в лотерею, и не получение в награду престижного золочённого Оскара...
Вам, наверное, неймется покуражиться за мой счёт? Ну, если так, то тогда представьте себе тысячную, нет, многотысячную толпу ошалелых от легкой дозы алкоголя и неизмеримого веселья студентов. Майский праздник-фестиваль нашего огромного Института, проходящий, подобно Олимпиаде, раз в четыре года и ставящий на рога центральные районы миллионного города. Волнующееся море голов, тел. Безостановочное движение рук, флажков, звуков. Абсолютный хаос переплетений объятий, улыбок, поцелуев. И посередине этого безудержного энтузиазма, сумасшедшего всплеска энергии и эмоций стоит высокий, дощатый подиум, на котором, словно парализованный перст, торчу я – студент первого курса, но уже солист вокально-инструментального ансамбля. Я вжимаю себе в рот микрофон и, с трудом сдерживая легкоощутимую дрожь в коленях, пою... нет, не пою, а уже изо всех сил ору, бросая в молодость, опьянённую дозволенной на два дня свободой, слова песни, припев которой с рёвом подхватывает охрипшая от воплей, непопадающая ни в тональность ни в такт, многоголосая глотка:
«Мне снится этот сон, один и тот же сон,
Он вертится в моем сознании, словно колесо
Ты в платьеце стоишь, зажав в руке цветок,
Спадают волосы с плечей, как золотистый шелк
Моя и не моя, теперь уж не моя,
Но кто он, кто тебя украл, скажи мне хоть теперь
Мне снятся вишни губ и стебли белых рук,
Прошло, все прошло, остался только этот сон,
Остался у меня на память от тебя
Портрет твой, портрет работы Пабло Пикассо...»